Глава 22
Каждый сам за себя.
Август одна тысяча девятьсот девяносто первого года.
— Если нам заявляют о угоне автомобиля, наверное, необходимо принять соответствующее заявление. Выставить машину в розыск, принять неотложные меры. Вы тут быстренько с адвокатом набросайте коротенько, вот присаживайтесь к столу. Можно же, товарищ майор? А на меня не обращайте внимания, считайте, что меня тут нет.
— Громов, ты что творишь? — начальник уголовного розыска освободил место на столе для Славы и адвоката, но после этого понял, что происходит что-то неправильное.
— Александр Александрович, вы только что мне сказали, что меня обвинили в угоне принадлежащего этому гражданину автомобиля, значить, что я не имею права принимать у него заявление, это как-то некрасиво будет. А вот вы, получив сообщение о совершенном преступлении, просто обязаны принять заявление о преступлении, уголовно-процессуальный кодекс это однозначно говорит.
Подмигивать шефу даже не пришлось, он понял, что я задумал очередную хрень и похлопал по столу, приглашая Славу с адвокатом.
— Так может быть, Громову лучше уйти? — адвокат даже замахал на меня ладошкой «кыш, кыш».
— Так куда я пойду, вдруг убегу от ответственности. — я поплотнее уселся на стул.
Минут через пять заявление было закончено. Шеф подтянул его к себе, бросил короткий взгляд, после чего толкнул бумажный листок в мою сторону.
— Посмотри, все правильно? Ты, все-таки у нас специалист по угонам автотранспорта.
— Вот именно, специалист по угонам! — захихикал адвокат своей шутке, но его поддержал только Слава.
— Тут вам надо дописать — к заявление прикладываю документы, подтверждающие мое право собственности на угнанную у меня машины у перечислить эти документы.
— Но это же мои документы⁈ — Слава растерянно посмотрел на адвоката.
— Нет, вы конечно можете не давать документы, но тогда последует отказ на ваше заявление. И, кроме того, если машина пропала, зачем вам документы на машину? Они в материалах дела будут, найдется машина, возвратим вам ваши бумаги. Ну так что? Давайте решайте, даете документы или нет.
На стол шлепнулись ожидаемый комплект — техпаспорт на автомобиль в темно серой, коленкоровой обложке и рукописная доверенность на право управления автомобилем, что продаются в любом киоске «Союзпечати» по рублю за штучку.
— Сами писали? — я повертел в руках маленький квадратик.
— Нет, конечно, хозяин писал. — Слава попутался вырвать у меня из рук документ, но у него не получилось, в добавок я легонько стукнул его по затылку.
— Да ты…- ну да, двухметровый Слава, с рычанием отбрасывающий от себя стул, может кого-то напугать, но на выручку мне бросился адвокат, повиснув на плечах рэкетира.
— Вы видели⁈ Вы видели, что он творит даже при вас? — патетически орал адвокат, прижимая Славу к двери и одновременно успевая некультурно тыкать пальцем в мою сторону.
— Громов, ты, блин, что творишь?
— Как что? Этот гражданин предъявил документы на чужую машину, смотрите — я подошел к начальникам и ткнул пальцем в строку «Владелец»: — видите? А у нас несколько дней назад заявление поступило, что владелец машины пропал без вести с мая, как раз с того момента, как у этого гражданина появилась чужая машина. И когда наш опер по безвестникам работал по этому заявлению, он получил показания, что этот заявитель, Антипенко Вячеслав Юрьевич, угрожал хозяину машины вместе со своей любовницей Кузнецовой Людмилой. Он требовал, чтобы хозяин машины, фамилия его Старостин, женился на Кузнецовой, с которой Старостин встречался до марта и женился на ней, признав себя отцом будущего ребенка Кузнецовой, а иначе Кузнецова подаст заявление на Старостина о имевшем место, якобы, изнасиловании. Только дело в том, что судя по срокам беременности, установленной женской консультацией, срок зачатия ребенка Кузнецовой — апрель, а после восьмого марта Кузнецова сожительствовала с Антипенко, чему также имеются свидетели. И, так как, несмотря на угрозы Славика и его друзей, которые у нас сейчас в камерах сидят, несмотря на побои, Старостин жениться и становится отцом чужого ребенка не хотел, он в мае исчез, а машина Старостина оказалась у Антипенко. А потом, при вас всех, на мой вопрос, сам ли он писал доверенность, Антипенко попытался напасть на меня с целью завладеть важным документом, подтверждающим его вину, уверен, он хотел его уничтожить, на что и получил применение физической силы с моей стороны.
Я оглядел охреневшие лица присутствующих и подумал, что я чуть –чуть перебрал.
— Кхм. Так ты что, Громов, хочешь сказать, что у нас может иметь место убийство?
— Ну, я не утверждаю, я просто факты привел. Но вы же все сами видели, какой этот Слава агрессивный.
— Ты, блин, блинский идиот. — адвокат взмахнул пальцем перед лицом растерявшегося Славы и резко вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
— Но Борис Семенович, я же ни в чем…- Слава так и замер с трагически протянутой, в сторону за хлопнувшейся двери, рукой.
— Александр Александрович, я этого забираю? — я положил на плечо растерянного Славы тяжелую длань закона.
— Да, давай, коли его там до жопы. Можешь хоть до посинения с ним работать, я тебе потом отгулы дам.
— Понял вас. Пошли, болезный. — я прихватил Антипенко под локоть и поволок его из кабинета руководства.
— Начальник, ну я бля буду, я этого, как его, короче хозяина, не убивал… Машину взял, на время, покататься, ноя его пальцем не…короче не убивал его. — бормотал мне Слава, пока я тащил его в подвал.
— Ну ты же не один был, когда вы со Старостиным на разборки ездили…- я усадил Славу на табурет, напротив своего стола: — Пиши…
— Что писать?
— Все, что ты мне сказал. Что ты лично хозяина машины не убивал, машину взял покататься… хотя давай, я лучше сам все напишу, а то у тебя руки дрожат. И, это, ноги не вытягивай, а то у меня по столом собака. Пнешь ее, она может укусить.
Слава заглянул под стол, и, очевидно, впечатленный улыбкой, лежащего калачиком под столом, Демона, отодвинул стул буквально на метр назад.
Минут пять я заполнял бланк объяснения, после чего протянул его Славе.
— Внимательно прочитай и распишись здесь, здесь и еще здесь.
— С моих слов записано и мной прочитано? — Слава решил показать свою грамотность и бывалость.
— Нет, на этих бланках этого не надо, потом, когда следователь будет допрашивать.
— Да? Ну ладно. — Слава отложил ручку: — Меня сейчас куда, в камеру?
— Сейчас посмотрим. Пошли наверх. При входе в дежурку я, по-дружески приобнял рэкетира с правой стороны, довел его до стола дежурного, где, широко улыбаясь и похлопывая Славу по плечу, заставил дежурного по РОВД зарегистрировать заявление Славы об угоне принадлежащего ему автомобиля в книгу сообщений о происшествиях, а затем быстренько вытолкал, ничего не понимающего, Антипенко на улицу. Все это время я чувствовал, как мое правое плечо тлело от тяжелых, ненавидящих взглядов, сидящих в разных камерах, коллег — Кости и Левы. На крыльце я придержал Славика, ухватив его за толстую цепочку с крестом и заставляя наклониться ко мне с высоты своего двухметрового роста.
— Я вот что хотел тебе сказать Слава — под суд ты все равно пойдешь, что бы тебе не говорили твои адвокаты, ты уже накосорезил выше крыши. Из смягчающих обстоятельств у тебя может быть только наличие на руках иждивенца в виде только что родившей жены и грудного ребенка. Вот и думай, стоит ли дальше от Люськи бегать. Все иди.
Дальше мой путь лежал вновь в кабинет начальника.
— Александр Александрович, Владимир Николаевич, я пришел покаяться — я робко вошел в кабинет начальников, низко склонив повинную голову.
— Что там у тебя еще, Громов? Ты жулика упустил? — взревел начальник УРа, мне кажется я помешал им пить пиво, во всяком случае, краешек трехлитровой банки, с содержимым карамельного цвета, из-за краешка стола выглядывала.
— Я его сам выпустил.
— Да ты епанулся, он же в убийстве подозревается?
— Да нет, убийство не было. Мы «потеряшку» нашли в городе Находка, от него там заявление взяли, что у него машину эти архаровцы отобрали… Ну, короче, остальное все так и есть, как я рассказывал. Только потерпевший живой. Вот.
— Скажи, ну вот скажи, Громов, на хрена ты все это замутил? — Александр Александрович мученически закатил глаза: — Ну на хрена⁈
— Нет, ну там конечно долго рассказывать, но если есть время
